Реабилитация любовью. Три истории возвращения к жизни
Разговаривая с женами бойцов, получивших тяжелые ранения, потерявших конечности, я стараюсь сложить алгоритм действий: что делать, когда близкий человек оказался в такой ситуации? А еще понять, что помогает женам военных поддерживать своих мужей и самим не сойти с ума? Потому что, несмотря на боль и страх за любимого человека, будничную жизнь с работой, которую нужно выполнять, детьми, за которыми нужно ухаживать, никто не отменял.
Это — истории трех женщин, мужья которых ранены на войне. Они проходят восстановление в центрах национальной сети RECOVERY в Киеве, Ровно и Одессе. Вообще на сегодняшний день таких инновационных центров уже 12 по всей Украине: все оказывают бесплатные услуги по физической и психологической реабилитации военным после ранений. Этот проект начали Виктор и Елена Пинчуки как помощь Силам безопасности и обороны Украины.
Круги по воде: Ольга и Александр Баталовы
Ольга Баталова — жена военного Александра Баталова, который получил ранение на войне и потерял конечность. Семья живет в Киеве. Ольге около сорока, она сдержанна и излучает уверенность и покой. Я чувствую это даже через экран компьютера. На стене за ней — картина с маленькой девочкой. Улыбающейся и беззаботной. Думаю о том, что в нулевых украинцы были такими же — немного наивными, легкими, способными ощущать радость без коварного ощущения вины.
Ольга — психолог. Ее муж в мирной жизни работал массажистом, а на войне был командиром. Они вместе 15 лет. Познакомились в велнесс-центре в 2000-х. Там Ольга преподавала фитнес, Александр администрировал кардиозону.
В детстве Ольга занималась художественной гимнастикой. Она мастер спорта. Во взрослой жизни были фитнес, йога. Сейчас она сочетает свое знание тела с психологией, в частности, практикует телесно-ориентированную терапию. Во время беседы говорю, что гимнастика — это один из самых жестких видов спорта: значительные физические нагрузки, психологический прессинг тренеров.
⸺ Да, это жестко, — соглашается Ольга. ⸺ И психически, и физически, и много есть последствий еще с тех времен. Поэтому мне приходилось и приходится разбираться с ними. Но в чем-то это и определило то, какой у меня сейчас подход и к человеку, и к его телу, и к здоровью, и к тому, что такое спорт.
⸺ А какой подход сейчас?
⸺ С добром к себе. Что мы делаем в той же терапии? Становимся себе хорошим другом. Потому что прежде всего мы очень жестки сами к себе. Это и на тело влияет. На то, какие мы графики себе устраиваем, какие отношения выдерживаем.
Спрашиваю, согласна ли Ольга с тем, что у людей, прошедших через профессиональный спорт, есть такая особенность — сгруппироваться в критической ситуации, быстро принять решение и действовать. Она не соглашается.
Расспрашиваю о муже, изменился ли он. Отвечает, что главные черты остались неизменными — порядочность, честность, ответственность.
⸺ Думаю, это и стало причиной того, что он решил идти на войну, — объясняет она. ⸺ Даже сейчас, после потери ноги, после потери побратимов, говорит: «Если бы меня спросили, пошел ли бы я воевать, зная, что будет, или прятался бы, ответил бы: нет, еще тщательнее готовился бы».
Александр мобилизовался в 2023 году. К войне готовился — прошел курсы по тактической медицине и боевой подготовке. Купил снаряжение. А когда получил повестку и мобилизовался, то на тренировках еще и ребятам объяснял, как оказывать первую помощь раненым, потому что понимал: как они научатся сейчас, так и будут спасать друг друга на поле боя. И оказался прав. После ранения мужу накладывал турникет побратим, чьи навыки он сам проверял.
Ольга рассказывает, что в мирной жизни у них с мужем была привычка гулять после работы и беседовать. В своем подразделении он тоже ввел такую традицию. Почти каждый вечер бойцы ходили на прогулку и брали с собой пустую бутылку. Кто держал ее, тот и говорил о наболевшем. Бойцы прогулки полюбили. И даже когда командир демобилизовался, традиция осталась. Ольга называет это «круги по воде»: «Ребята дальше будут служить без Саши, но они уже будут знать об этом простом способе взаимоподдержки».
Портал для открытия хорошего
Ждать родного человека с войны трудно и страшно. Война укрепляет главные черты человека, закаляет отношения. Стряхивает с них рутину. Пережитый опыт Ольга вложила в короткое и щемящее выражение: «Нам это удалось пережить с настоящей близостью на большом расстоянии».
Ольга сидела с подругой в кафе, когда ей позвонил начмед и сказал, что Александр ранен.
⸺ Мир обо мне помнил в тот момент! ⸺ говорит Ольга. ⸺ Я сразу схватила подругу за руку. Она меня поддержала. На самом деле я была в норме, в такие моменты я организуюсь и делаю, что нужно. Но для меня важно быть не одной. В этот же день у меня был запланирован сеанс с психологом, —искренне улыбается она. ⸺ Кому же еще так везет, чтобы в такие моменты жизни быть и не одной, и с квалифицированной поддержкой?! Тогда Ольга еще не знала, что муж потерял ногу. Поехала домой и ждала звонка из больницы. Придумала себе занятие.
⸺ Перебрала книжный шкаф. Около пяти часов утра позвонили из больницы. Сказали, дескать, муж вам перезвонит, держите трубку возле себя. И уже на следующий день позвонил Саша. Сказал: «Это я, ноги нет».
Потом Александра перевезли в столицу. Первым человеком, который его встретил в Киеве, была жена.
— Я сразу увидела, что это мой муж. У меня не было такого: «О, боже! Как мы теперь будем без ноги?». Я знала, что мы будем в этой ситуации вместе.
Дальше были две недели ежедневных тяжелых операций. Ольга отменила сеансы со всеми клиентами и на два месяца взяла отпуск. Это время провела в больнице с Александром. По ее словам, муж с первой же недели начал работать с психологом.
⸺ Есть такое направление в психологии — EMDR, — объясняет женщина. ⸺ Оно именно о работе с военными. Саша онлайн занимался со своим терапевтом. И это буквально за несколько недель помогло снять шоковый стресс. Он же сначала спать не мог. Ложился и как будто возвращался на поле боя. Поэтому очень важно, чтобы военные работали с психотерапевтами — иначе человек ходит по кругу, снова и снова переживает травматическую ситуацию.
Потом Саша проходил восстановление в киевском реабилитационном центре национальной сети RECOVERY.
⸺ Там хорошая реабилитация. Есть новые тренажеры, аппараты, используются современные методики. Когда мы прибыли, он уже потихоньку ходил на костылях. В центре у него было свое расписание: полдня тренировки, процедуры. В моем присутствии острой потребности больше не было, так что я вернулась к работе.
⸺ Что вы поняли о себе за это время?
⸺ Ощутила свою большую силу. Силу справляться и поддерживать. Не разуверяться в жизни, а наоборот, ценить ее. Кроме того, мы с мужем получили огромную поддержку на всех уровнях, в частности и финансовую, потому что я же не работала тогда. Каждый день к нам приходили люди. И те, с кем мы сейчас дружим, и те, с кем в последний раз виделись двадцать лет назад.
Сейчас Александр дома, постепенно возвращается к обычной жизни.
Когда Ольга рассказывает о нем, говорит с тихим восхищением:
⸺ Он как портал для открытия хорошего в человеке. На улице к нему часто подходят прохожие и благодарят за защиту или кивают и кладут руку на сердце. У нас были истории, когда дети подбегали и интересовались ногой. Подходили старшие женщины, спрашивали, чем можно угостить. А однажды мужчина, который гулял с грудным ребенком, ему сказал: «Я тебе благодарен, потому что пока ты был там, я смог быть со своим ребенком». И это правильное понимание ролей. Мы потом с Сашей обсуждали эту встречу. Он сказал справедливую вещь: когда он год готовился в Киеве, в 2022 году военные, державшие фронт, дали ему время для этой подготовки.
Прыжок в космос: Ангелина и Михаил Беловы
Когда в 2022 году Михаил из Александрии ушел на войну, Ангелина была беременна вторым ребенком. О том, что муж на фронте, молодая женщина узнала из видеоролика на Youtube, где военные из бригады «Рубеж» читали вечернюю молитву. Среди бойцов она увидела любимого. До тех пор женщина была уверена, что ее Миша на учениях. В напряженном телефонном разговоре он объяснил жене, что хочет, чтобы от него была польза для страны. А не рассказал ей, потому что она была бы против и вообще зачем беременной лишние волнения.
Когда Ангелина вспоминает это, по-доброму возмущается. Во время разговора все время улыбается.
⸺ У меня муж, еще когда воевал, спрашивал: «Почему ты не едешь за границу? Там безопасно». А я ему отвечаю: «Потому что когда я выходила за тебя замуж, я в РАГСе сказала, что буду с тобой и в радости, и в горе. Это что получается: пока все хорошо, я с тобой, а когда беда случилась, поеду?! Не будет так! И потом, кто бы ему бронежилет привез и прочее? Потому что пока они все выдадут, время уйдет, а оно нужно уже на вчера. И ты ездишь по волонтерам, ищешь. Кто бы это все сделал, если не я? Ну кто?!
В конце декабря 2022-го муж перестал выходить на связь. Потом позвонил его командир и ошеломил новостью: 31 декабря Михаил получил тяжелое ранение и находится в госпитале. В каком именно, не уточнил. Заметил лишь, что воина привезут поездом в Киев. Ангелина, которая была уже на четвертом месяце беременности, оставила старшего сына на родителей, а сама помчалась в Киев. Михаил пролежал в коме 26 дней. Ангелина хорошо помнит эту цифру, ведь врачи сказали тогда: если муж 26 января не придет в сознание, то уже не выздоровеет никогда.
Здесь улыбающаяся Ангелина просит взять паузу. Поскольку мы говорим через видеосвязь, некоторое время я вижу только потолок ее авто. Она держится, но голос немножко дрожит. Мне хочется ей помочь, сказать что-то хорошее, успокаивающее, но я не знаю что.
⸺ Вот! ⸺ Ангелина снова направила камеру телефона на себя. ⸺ Врач говорил, что Миша может не прийти в сознание, потому что у него одна четвертая правого полушария мозга полностью поражена. К тому же многочисленные осколочные ранения по телу, возле щитовидной железы. Много сопутствующих. Потом у него еще сепсис начинался не раз.
⸺ Вы с Мишей разговаривали, когда он лежал в коме?
⸺ (Кивает.) Сначала я сильно плакала и не могла ничего сказать. Потом врач мне посоветовал: «Вы с ним говорите. Не стойте, не ревите, подберите сопли и говорите. Он вас слышит. Это научно не доказано, но я так думаю, что слышит». С тех пор я начала рассказывать обо всем. О своем дне, о том, что мне на УЗИ сказали. А еще я ему говорила: «Белов, ты мне обещал, что ничего с тобой не случится. Давай, хватит лежать! Ты же никогда не лежал, вставай!».
В какой-то момент Михаилу стало хуже. Ангелина тоже чувствовала себя плохо. Нервничать ей было категорически нельзя.
⸺ А как не нервничать в такой ситуации? ⸺ спрашивает Ангелина.
И делает вывод:
⸺ На сегодняшний день нет ничего такого, что мне было бы страшно увидеть, потому что страшное я уже видела. Этот длинный коридор в реанимации… такое впечатление, будто ты стоишь в начале туннеля в никуда. И вместе с тем не можешь выпить какую-то пилюлю или просто выпить. Ты вообще ничего не можешь.
Ангелину положили на сохранение в другую больницу. А 26 января ее муж пришел в сознание. Поэтому о том, как все произошло, она знает со слов свекрови. Радостный врач вышел из реанимации: «Мама, представляете, ваш сын пришел в себя — это прыжок в космос!».
Потом начались переезды из одного госпиталя в другой, из одного города в другой. Львов, Ровно… Ангелина так вспоминает об этом периоде:
⸺ Я жила, как в страшном сне. Телефон разрывается, в голове — каша из мыслей. Сын жил у моих родителей, он не видел меня месяца два вообще. Потому что я приезжала, ночевала, уезжала обратно.
⸺ А об отце вы сразу рассказали сыну?
— Нет. Сначала вообще ничего ему не говорила. Обманула, что должна ехать в командировку по работе. Об отце он узнал сам. В школе. Спрашивает у меня: «Мама, а что, наш папа умирает?». (Пауза.) Я тогда повела ребенка к детскому психологу, потому что все это сильно ударило по его психике. Отец же для него — гуру, наставник.
Михаил перенес десять операций. Ныне почти здоров, но нужна длительная реабилитация. Проходит он ее в Ровенском RECOVERY. Врачи считают вероятность того, что он полностью восстановится, высокой. Ангелина родила дочь. Имя дал муж — Виктория.
Во что верит Ангелина
Когда ситуация с Михаилом более или менее стабилизировалась, у Ангелины начались панические атаки.
⸺ Как только наступал вечер, мне становилось страшно. Кошмары были — будто под окнами русские с автоматами ходят. Как-то был момент, что меня сын в этом состоянии увидел, а я себя в таком состоянии не контролирую, у меня руки и ноги трясутся. Поэтому я обратилась к неврологу, сейчас принимаю таблетки. Слава Богу, панических атак нет. Но я понимаю, что мне с психологом стоит пообщаться.
⸺ Кто-то вас поддерживал, когда муж в больнице был?
⸺ Кума. Она через забор от меня живет. Всегда готова выслушать. Возилась, носилась со мной все это время. В Киев со мной ездила, когда Миша в реанимации лежал.
⸺ Война изменила мужа?
⸺ Он стал мягче. Если раньше скрывал эмоции, от него что-то узнать нереально было, то сейчас может даже заплакать. У него, пока череп не закрыли, были спазмалитические приступы. Еще постоянно нервничает из-за новостей, переживает из-за побратимов, все близко к сердцу принимает. Это будто тот же мой Миша, но немного мягче.
⸺ Что вы поняли о себе?
⸺ Скоро будет десять лет, как мы с Мишей вместе. Когда муж ушел служить, на самом деле я гордилась им, хотя иногда могла на него накричать, потому что хотелось, чтобы был рядом со мной. Когда мне сказали, что он может умереть, помню, как говорила куме, что не хочу жить без него. Хочу быть только с ним. Тогда я почувствовала: этот человек — мой смысл. Он и мои дети — святое для меня.
Папина мина: Лиза и Вадим Ларики
В 2014 году одесситы Лиза и Вадим еще учились в школе в старших классах. В 2022-м Вадим работал в телекоммуникационной компании, в отделе мониторинга, и учился заочно в университете. Его жена Лиза была в декретном отпуске и воспитывала их маленького сына.
Когда началась война, в свои 24 года Вадим вступил сначала в местную тероборону, потом в ВСУ. Служил в Одесской области, вскоре его перебросили к границе с Приднестровьем, потом — на Бахмут. Там он получил первое серьезное ранение. После лечения в декабре 2023-го перешел в «Азов». Прошел боевую подготовку азовцев. Воевал с побратимами на передовой. Ночью подорвался на противопехотной мине. Потерял конечность.
⸺ Первое ранение было сильное, посекло очень ногу, как раз ту, которую оторвало на мине. В левое бедро попал осколок, который добрался до кишечника и продырявил его. Поэтому мужу нужно было делать операцию. Теперь у него такой здоровенный шрам на животе, — Лиза рассказывает это сдержанно. Переходит к тому, как получила весть о втором ранении Вадима. ⸺ Он написал мне в десять часов вечера, что 300-й и потерял ногу. Это было, как удар по голове. Хорошо, что сын тогда уже спал и не видел меня. Я не знала, что делать. С кем оставить ребенка? Как ехать в Харьков? Но все разрешилось. Муж попросил меня позвонить его маме и рассказать о ранении, потому что сам не смог. Я ее набрала. Мама взяла отпуск за свой счет, сказала мне: «Не беспокойся, все будет хорошо, я поеду вместо тебя». И поехала в Харьков. Мы с мужем вместе решали, стоит ли нам с сыном приезжать в Харьков, ведь там была очень неспокойная ситуация. Он сказал, что не нужно. Мама была с ним все время, пока ему делали операцию. 7 апреля они приехали в Одессу, и уже с тех пор мы вместе.
Скоро Вадиму должны выдать первый протез, на котором он будет учиться держать равновесие и ходить. Прогнозы врачей хорошие, поскольку мышцы ноги не атрофировались. Воин находится в одесском реабилитационном центре. Передвигается на костылях.
⸺ И очень быстро, я вам скажу, ⸺ в голосе Лизы звучит гордость. ⸺ На улицу мы не ходим гулять на длинные дистанции, такие прогулки утомляют его, к тому же нога еще иногда болит.
Лиза много шутит, но видно, как сильно переживает за мужа. Рассказывает, что в реабилитационном центре единственные два лифта работают нерегулярно из-за того, что нет лифтера. Пациенты сами не имеют права пользоваться лифтом. Нужно ждать дежурную медсестру или работника центра. Иногда это занимает много времени. Есть второй вариант — идти вверх по ступенькам. Для Вадима идти — это прыгать на четвертый или пятый этаж, где проводят процедуры.
Лизе сначала трудно было принять то, что у Вадима нет ноги. Она переживала, как его поддержать. Но, по ее словам, муж настроен позитивно и, скорее, это он успокаивает и поддерживает жену.
⸺ Он уже бегать хочет, ⸺ смеется Лиза. ⸺ Ведь у нас маленький мальчик, который привык с папой играть в активные игры.
⸺ Вы сыну сразу о ранении отца рассказали?
⸺ Почти. Объяснила, что папа не сможет бегать. Несколько месяцев точно, потому что у него нет ноги.
⸺ Как он отреагировал?
⸺ Он не плакал, спросил только: «Мама, как это так, папа не заметил мину?»
⸺ Вам муж рассказывает о войне?
— Я стараюсь как можно меньше в это вникать. Если я буду слушать, как он воевал, сколько людей погибло на его руках… Нет, это очень тяжело. С друзьями, с родными, с моими родителями он может без проблем о войне говорить. А я… Я очень тяжело это воспринимаю. — (Пауза.) Лиза продолжает, говорит быстро, нервно. ⸺ Я стараюсь и себя, и ребенка от этого уберечь. И делать так, чтобы муж отвлекался от своих внутренних демонов. Чтобы он понимал — он дома, ему не надо переживать, что сейчас кто-то нападет. И сын не расспрашивает о войне, он и так знает, что сейчас война. В садике они ходят в бомбоубежище. Он в курсе, что когда «шахеды» летают, когда выстрелы слышно, надо прятаться туда, где две стены. Берет подушку и покрывало и мостится в ванной комнате. Бывало такое, что мы с ним всю ночь там спали. О войне у папы он только спрашивает свое любимое: «Как ты не заметил мину?». Или сам, не понимая, шутит, когда они оба играют в игры: «Папа, осторожно! На мину не наступи!». А мы с мужем сидим и хихикаем.
⸺ Как окружение реагирует на вашу пару на улице? Благодарят?
⸺ Нет. Один раз было, когда я мужа забирала из бассейна. Мы шли по переулку, подошел парень, дал свой номер телефона, сказал, что у него есть машина, и если нужно, он может довезти. Еще как-то пьяная компания под подъездом сидела, увидела нас, замолчала, потом началось: счастья, здоровья желаем, такой молодой, такой молодой! А так, чтобы подойти, пожать руку и сказать Вадиму: «Спасибо за защиту», не было.
⸺ Думаете, ему это нужно?
⸺ Ему было бы приятно. Любому военному приятно услышать слова благодарности от гражданского. Хотелось бы, чтобы люди были более внимательными, подбадривали наших военных. Потому что как-то смотришь на ребят, — часто они грустные. Им тоже хочется домой.
Задумывается и добавляет:
⸺ И нежности. И добрых слов.
Мы прощаемся, а я думаю о том, что Лиза несколькими словами сформулировала то, что мы не решаемся признать, потому что это больно: так же сильно, как дроны и дальнобойное оружие, нашим военным нужны нежность и добрые слова. Нам всем они нужны.